Ангарский Сокол [СИ] - Дмитрий Хван

— Ну что, с утра пойдём в ближайшее поселение, это выше по реке, — сказал Саляев, сидя у костра, на котором готовилась каша. — Туда ещё янки за жратвой постоянно наведывались.

— И не только за жратвой. Но там народу не так много, чтобы они смогли организовать такое нападение, — Белов подкинул пару сучьев в костёр.

— Значит, им помогли. Вот и выясним, кто именно. И куда ушли люди Миронова, — твёрдо сказал Матусевич, — готовьтесь, завтра сходим в деревню.

Туземная деревня исчезла. Жившие тут люди давно ушли, не оставив практически ничего, с большим трудом Белов узнал то самое место, где прежде стояли чумы и шалаши туземцев. К которым за едой и женщинами постоянно наведывались парни Малика. Ниточка, которая должна была дать пищу для размышлений, порвалась. Нужно было решить, что делать дальше.

— Будем искать, пока есть возможность. Батарея поисковика может проработать ещё шестнадцать часов, после чего прибор придёт в полную негодность, — сообщил Матусевич.

— Предлагаю обдумать пути возможного отхода оставшихся в живых людей, — заявил Саляев. — Они должны были в условиях жёсткого цейтнота уходить прочь отсюда.

— У тебя есть варианты? — прищурился Матусевич.

— Я предлагаю для начала обследовать наиболее удобное место для обороны, — Саляев указал на дальную сопку, покрытую лесом и имеющую причудливым желанием природы двойную шапку. Издали казалось, что у сопки была двойная вершина, словно огромный верблюд прилёг на зелёный ковёр тайги и два пологих верблюжьих горба поднимались ввысь.

— Ну давай, обследуй. Тебя никто не держит, — пожал плечами Матусевич.

Ринат ехидно оскалился в улыбке и, подхватив свой рюкзак, махнул Белову, следуй, мол, за мной.

— Белов, ты не обязан следовать за ним! — повысил голос Игорь.

Брайан удивлённо покачал головой и, оправляя лямки своего рюкзака, ушёл догонять Саляева.

— Лука, Трифон! Идите с ними, смотрите по обстоятельствам, — майор приказал двум своим людям следовать за ангарскими бойцами. А сам потянулся к поисковику.

Путь до сопки был не близкий. По сильно пересечённой местности топать до неё километров пятнадцать, не меньше. Конечно, Матусевич сразу после того, как Саляев скрылся в ближайшем перелеске, просветил ту местность. Следов носимых членами экспедиции именных жетонов не было обнаружено.

«Топай-топай, много не натопаешь» — ухмыльнулся Матусевич.

Сам же майор хотел пересечь отстоявшую на десяток километров холмистую гряду со скальными выступами, чтобы обследовать обширную местность за ней. А пока отряд майора готовился к обеду.

Ангарцы, не снижая темпа, уходили по направлению к сопке.

— Эй, мужики, давайте помедленнее! — нагнал вдруг Белова с Саляевым окрик сзади.

«Чёрт!» — чертыхнулся Ринат.

— А вы думали, одни пойдёте? — ухмыльнулся Лука, увидев нахмурившееся лицо Белова.

Оба офицера прошли вперёд, упреждая вопрос Рината, явно опасавшегося подставлять им спину.

— Ну, пошли, что ли? — улыбнулся Лука. — А наши люди там, ты верно предположил, Ринат.

— Чего? — опешил Саляев.

— Я увидел минимум с десяток обнаруженных жетонов на сопке, которую ты хотел обследовать в первую очередь.

Трифон, насупившись, остановился:

— Почему ты не сказал майору об этом?

— Я ему дал посмотреть самому, правда, перенастроив диапазоны и изменив параметры поиска, — ухмыльнулся Лука.

— Зачем ты это сделал? Это же измена! — Трифон попятился.

Белов чуть было не влез в разговор двух матусевцев, но был вовремя остановлен Ринатом. Поднеся к губам указательный палец и покачав головой, Саляев говорил этим ему «Не лезь!». Ангарцы замерли чуть поодаль Луки и Трифона, ожидая развязки.

Тем временем, Лука, наседал на Трифона, яростно выговаривая ему то, чего прапорщик и не знал:

— Ты думаешь, он только спасти их хочет? Ему база нужна, а она у него из рук уходит! Вот он и злится. Думаешь, он мне говорил о мягкотелости и нерешительности ангарского руководства просто так, для дальнейшего перетирания этого между нами?

Трифон нерешительно переминался с ноги на ногу, пытаясь найти слова в защиту майора. Но перед ним вставали и картинки проведённого в Ангарии времени. Саляев же прекрасно понимал, что Лука сейчас разговаривает не столько с Трифоном, сколько с ним, с Ринатом.

— Короче, решай сам, Трифон, с кем ты — но помни, что за Игорем нет будущего. Как нет и правды.

— На левом склоне, Ринат, правь туда, — указывал Лука. — Пара часов и мы на месте.

Продолжающаяся гонка совершенно вымотала Белова, чуть лучше выглядел прапорщик Трифон, начал чувствовать наваливающуюся усталость и Саляев.

— Лука, погоди, парни умотались — давай перед последним броском привал сделаем.

Саляев до конца не доверял этому офицеру, сказывалось то обстоятельство, что люди из группы Матусевича казались Ринату настоящими профессионалами и вот сейчас один из таких профессионалов фактически сдал своего командира и буквально заставил это сделать своего товарища. Лука это чувствовал:

— Удивляешься? Думаешь, предал я его? — Ринат и не нашёлся, что ответить, а просто кивнул головой.

— Нет, — засмеялся Лука, — он сам предал нас, когда захотел мятежа.

Увидев округлившиеся глаза Рината и Белова, Лука рассмеялся снова, а потом, моментально придав лицу серьёзное выражение, медленно, с расстановкой, сказал:

— Нет, впрямую он не говорил ничего такого, за что у нас полагается пулю в лоб, за измены. Такого не было. Но рассуждая о мягкотелости вашей власти, а особенно Соколова, он, тем самым, настраивал ребят против организованной власти. А это карается в уголовном порядке.

— А что остальные? — спросил Белов.

— А что остальные? — повторил Лука. — Ребята всё понимают, но они, как и Трифон, ему доверяют. Сам же видел, как непросто было его переубедить. Дело в том, что подготавливая мятеж, он, тем самым, идёт против основ порядка. Получится хаос, бойня, которой воспользуются соседи и вся эта благостная картинка ангарского княжества рухнет.

— Он говорил, что они из другого государства, — буркнул Трифон.

— Ну какого другого? Что Русия, что Россия — суть едино. И по сути — мы единое целое. А Московия — наши предки, с которыми надо выстраивать ровные отношения, но сливаться нам сейчас никак нельзя.

Саляев с Беловым сидели, привалившись к стволам здоровенных лиственниц, обдумывая слова Луки. Всё то, что он сказал. было верно. Но почему не уходит чувство тревоги?

Тут же плечо ожгло волной внезапной боли. Саляев с рычанием перевалился на снегу, пытаясь выхватить с поясной кобуры пистолет — один из последних в Ангарии, для которого оставались боеприпасы, поэтому с него Ринат букально сдувал каждую пылинку. С первого раза не получилось, рука онемела, доставать же пистолет другой рукой было крайне неудобно. А Белов и Лука уже стреляли, Трифон выцеливал кого-то, мелькающего за деревьями. Рядом с головой Рината, в снег ударили ещё две стрелы. Саляев отполз за выдающиеся из снега корни высокого дерева и там перевёл дух. Услышал он и голоса врагов — они перекрикивались между собой, высокими, гортанными голосами.

— Ринат, они пытаются зажать нас с флангов, — крикнул Белов.

— Отходите вверх!

— К сопке! — Лука, повалив парализующим зарядом лицом в снег очередного туземца, начал пятиться к Ринату.

— Отходи, прикрываю! — Ринат, наконец, смог стрелять, разбавляя бухающие звуки ружья Белова хлопками своего АПС. Парализаторы же работали совершенно бесшумно. Казалось, туземцы не спешили подойти на расстояние рукопашной схватки, решив закидывать своих неприятелей стрелами и дротиками. А может и хотели сначала подранить врага, а потом, навалившись, решить исход схватки.

Уходя вверх, ангарцы отстреливались, сыпали ругательствами. Уже и Трифон и Белов истекали кровью, и если Белову стрела лишь порвала кожу на бедре, распоров штаны, то у бывшего матусевца стрела засела в плече. Вырвать же широкий наконечник из тела товарища Лука не решился, пришлось бы вырывать её с мясом. Белов уже несколько раз останавливал попытки туземцев обогнать ангарцев и подняться выше, дабы закидать их стрелами и сверху. Патронов оставалось всё меньше, а нападающих, казалось, меньше не становилось. Над головами ангарцев вновь засвистели стрелы, но уже сверху.

— Обошли всё-таки, гады! — выкрикнул Белов.

Однако стрелы эти находили свои цели не среди уставших и окровавленных беглецов, а довольно таки метко впивались в тела преследовавших их туземцев. Воодушевлённые поддержкой невидимых пока союзников, ангарцы принялись расстреливать иссякающие боеприпасы, оставив, правда, каждый свой запас. Наконец, не выдержав обстрела, преследователи стали отходить, теряя своих товарищей. А вскоре и вовсе с воем разбежались.